Рекламный баннер 990x90px bantop
"Большая судьба" - о председателе Шигонской сельхозартели (колхоз) "Строитель социализма" - Тимониной Марии
02:36 26.01.2023 16+
Федоровне.
//Коммунист, 1966 год.
Большая судьба.
Показать ещё
Было поздно. В доме все улеглись спать. Пришли с поля усталые – кое-как засеяли клочки земли. Стали ужинать, а ложки из рук падают. Егор Тимонин вяло дожевывая суррогатный хлеб, еле добрел кровати. Вслед за ним поднялся на печь сын Парфен.
А Маняша уложив свекра и мужа, все еще хлопотала по дому. Взяла со стола посуду, хотела поставить ее на полку, но не дотянулась – резкая боль в животе заставила присесть. Посидела – стало полегче, подумала: уж скорее бы, страшно что-то. За невеселыми мыслями не сразу услышала, как застучали в дверь.
- Кто там?
- Открывай!!!
Не успела щелкнуть задвижка, как кто-то схватил ее за грудь и с силой швырнул в сторону. Падая с высокого крыльца, подолом повисла на досках заборе. Не помня себя закричала: «Аа-а-аа!!!».
Били Егора долго. Требовали оружие. Но это был только предлог. Шигонские кулаки помнили, как в девятьсот пятом Егор Тимонин активно выступал с требованием передать барские земли в распоряжение крестьянской сельской общины. И направили к нему в дом чапанников.
Так, кровью и слезами были отмечены майские дни девятнадцатого года в семье Тимониных.
После этих событий Егор Тимонин жил недолго. Перед смертью сказал:
- Подойди сюда Маняша. Что-то худо мне. – Передохнув спросил. – Все помнишь дочка? Вот вам мое последнее слово – крепче держите в руках Советскую власть…
…Очень уважала Маняша свекра. Считала его правильным человеком. Видела, не щадил Егор Григорьевич собственной жизни ради счастья для всех. И дала себе клятву – продолжать его дело, бороться за укрепление Советов на селе.
Наступили годы коллективизации. Марию Федоровну Тимонину партия посылает организовывать коллективное хозяйство. Тогда артель назвали «Строитель социализма». Была председателем и рядовой колхозницей, училась грамоте и работала в поле, руководила людьми и мыла больных лошадей. Каждому успеху радовалась, неудачи близко принимала к сердцу. Вспоминает сейчас Мария Федоровна первый трактор с красным флагом на радиаторе, который делал первую борозду. Как малые дети радовались тогда ему. Но опять забота: изучать технику надо. Иначе, какой ты председатель, если не знаешь устройство машины. Да иной раз самой приходилось садиться за руль.
Видела Мария Федоровна, как набиралась сил, крепко вставала на ноги артель. Сама не щадила сил для этого. Но только люди стали жить лучше, тут беда – пришла война.
И снова на плечи женщины легла тяжелая ноша. Ушедших на фронт мужей и братьев заменили их жены, сестры, матери…
- Что будем делать председатель? Сеять еще много, а время уходит. Ой не сдюжим мы, бабоньки…
Марию Федоровну окружили колхозницы. Они требовали, просили. А что могла сделать Тимонина?
- Ладно, - сказала она, схожу я тут в одно место, попрошу может быть и помогут…
Недалеко от села стояла воинская часть. Туда-то и направилась Мария Федоровна. Командир молча слушал невеселый рассказ женщины. А потом сказал:
- Хорошо. Завтра ждите…
И завтра и послезавтра работали на селе солдаты. Да как работали, - видно, соскучились по землице их руки, дорвались до любимого дела!
Чем отблагодарить за это? В колхозных амбарах пусто – все отдали фронту. Отвезла воз картошки. И никто не знал, что Мария Федоровна отдала почти все свои личные скудные запасы. Пусть, мы уж здесь как-нибудь. А им врага одолевать придется.
В ту весну артель первой в районе управилась с севом. Можно хоть немного передохнуть, дома больше бывать. Как-никак Коле всего три годика. Мальчик остался без родителей. Мать умерла от чахотки, отец воевал. И Мария Федоровна взяла его к себе.
А тут ленинградских ребятишек привезли. Истощенные, худые. Не выдержала душа у женщины – привела в дом девятилетнюю Люду Мигулкину.
Люда жила у Тимониных два года. Искала ее одна родственница и, наконец, дорога привела ее к дому Марии Федоровны. После вечерних бесед за чашкой чая наступила пора расставаний и слез. Уехала Люда в другой город…
А вот Коля, теперь Николай Андреевич Карев, воспитывался у Тимониных двадцать три года. И сейчас скотника совхоза «Пионер» многие называют не Каревым, а Тимониным. Он работает там, где тридцать лет назад его приемная мать старая коммунистка Мария Федоровна Тимонина организовала колхоз.
Мы сидим на скамейке около дома. По дороге то и дело снуют автомашины. Мария Федоровна задумчиво смотрит им в след, потом говорит:
- Прежде нашу улицу называли Бурдовкой. Почему так – не знаю. Но смысл этого слова означал, что люди здесь жили очень бедно. А сейчас посмотрите…
Да, теперь не то. Дома стоят добротные, у многих телевизоры. Преобразилась жизнь за эти годы.
- Еще лучше будет, - добавляет Мария Федоровна. – Много изменений произойдет за пятилетку. Нынешняя весна – это только начало тех больших работ, которые наметила партия.
Сказала, и глаза на ее добром лице заблестели в радостном волнении.
В.Абрамов
с.Шигоны
//Коммунист, 1966 год.
Большая судьба.
Показать ещё
Было поздно. В доме все улеглись спать. Пришли с поля усталые – кое-как засеяли клочки земли. Стали ужинать, а ложки из рук падают. Егор Тимонин вяло дожевывая суррогатный хлеб, еле добрел кровати. Вслед за ним поднялся на печь сын Парфен.
А Маняша уложив свекра и мужа, все еще хлопотала по дому. Взяла со стола посуду, хотела поставить ее на полку, но не дотянулась – резкая боль в животе заставила присесть. Посидела – стало полегче, подумала: уж скорее бы, страшно что-то. За невеселыми мыслями не сразу услышала, как застучали в дверь.
- Кто там?
- Открывай!!!
Не успела щелкнуть задвижка, как кто-то схватил ее за грудь и с силой швырнул в сторону. Падая с высокого крыльца, подолом повисла на досках заборе. Не помня себя закричала: «Аа-а-аа!!!».
Били Егора долго. Требовали оружие. Но это был только предлог. Шигонские кулаки помнили, как в девятьсот пятом Егор Тимонин активно выступал с требованием передать барские земли в распоряжение крестьянской сельской общины. И направили к нему в дом чапанников.
Так, кровью и слезами были отмечены майские дни девятнадцатого года в семье Тимониных.
После этих событий Егор Тимонин жил недолго. Перед смертью сказал:
- Подойди сюда Маняша. Что-то худо мне. – Передохнув спросил. – Все помнишь дочка? Вот вам мое последнее слово – крепче держите в руках Советскую власть…
…Очень уважала Маняша свекра. Считала его правильным человеком. Видела, не щадил Егор Григорьевич собственной жизни ради счастья для всех. И дала себе клятву – продолжать его дело, бороться за укрепление Советов на селе.
Наступили годы коллективизации. Марию Федоровну Тимонину партия посылает организовывать коллективное хозяйство. Тогда артель назвали «Строитель социализма». Была председателем и рядовой колхозницей, училась грамоте и работала в поле, руководила людьми и мыла больных лошадей. Каждому успеху радовалась, неудачи близко принимала к сердцу. Вспоминает сейчас Мария Федоровна первый трактор с красным флагом на радиаторе, который делал первую борозду. Как малые дети радовались тогда ему. Но опять забота: изучать технику надо. Иначе, какой ты председатель, если не знаешь устройство машины. Да иной раз самой приходилось садиться за руль.
Видела Мария Федоровна, как набиралась сил, крепко вставала на ноги артель. Сама не щадила сил для этого. Но только люди стали жить лучше, тут беда – пришла война.
И снова на плечи женщины легла тяжелая ноша. Ушедших на фронт мужей и братьев заменили их жены, сестры, матери…
- Что будем делать председатель? Сеять еще много, а время уходит. Ой не сдюжим мы, бабоньки…
Марию Федоровну окружили колхозницы. Они требовали, просили. А что могла сделать Тимонина?
- Ладно, - сказала она, схожу я тут в одно место, попрошу может быть и помогут…
Недалеко от села стояла воинская часть. Туда-то и направилась Мария Федоровна. Командир молча слушал невеселый рассказ женщины. А потом сказал:
- Хорошо. Завтра ждите…
И завтра и послезавтра работали на селе солдаты. Да как работали, - видно, соскучились по землице их руки, дорвались до любимого дела!
Чем отблагодарить за это? В колхозных амбарах пусто – все отдали фронту. Отвезла воз картошки. И никто не знал, что Мария Федоровна отдала почти все свои личные скудные запасы. Пусть, мы уж здесь как-нибудь. А им врага одолевать придется.
В ту весну артель первой в районе управилась с севом. Можно хоть немного передохнуть, дома больше бывать. Как-никак Коле всего три годика. Мальчик остался без родителей. Мать умерла от чахотки, отец воевал. И Мария Федоровна взяла его к себе.
А тут ленинградских ребятишек привезли. Истощенные, худые. Не выдержала душа у женщины – привела в дом девятилетнюю Люду Мигулкину.
Люда жила у Тимониных два года. Искала ее одна родственница и, наконец, дорога привела ее к дому Марии Федоровны. После вечерних бесед за чашкой чая наступила пора расставаний и слез. Уехала Люда в другой город…
А вот Коля, теперь Николай Андреевич Карев, воспитывался у Тимониных двадцать три года. И сейчас скотника совхоза «Пионер» многие называют не Каревым, а Тимониным. Он работает там, где тридцать лет назад его приемная мать старая коммунистка Мария Федоровна Тимонина организовала колхоз.
Мы сидим на скамейке около дома. По дороге то и дело снуют автомашины. Мария Федоровна задумчиво смотрит им в след, потом говорит:
- Прежде нашу улицу называли Бурдовкой. Почему так – не знаю. Но смысл этого слова означал, что люди здесь жили очень бедно. А сейчас посмотрите…
Да, теперь не то. Дома стоят добротные, у многих телевизоры. Преобразилась жизнь за эти годы.
- Еще лучше будет, - добавляет Мария Федоровна. – Много изменений произойдет за пятилетку. Нынешняя весна – это только начало тех больших работ, которые наметила партия.
Сказала, и глаза на ее добром лице заблестели в радостном волнении.
В.Абрамов
с.Шигоны
Оставить сообщение: